За девушку - ибо так оно интереснее.
Настроение было мрачное, это верно...
А насчет женщины - даже не знаю
Так она там и осталась со своим народом - потом, наверное, вылезли, начали отвоевывать город...
Но это уже совсем другая история.
Пару кварталов спустя злость пошла на убыль, но возвращаться я не спешила. Наоборот – остановилась, долго и пристально разглядывая альянсовский плакат на облезлой серой стенке. Записаться в ГО в состоянии аффекта… да, идейка. Никто еще не сказал, что меня туда примут.
Я поняла, что мне не нравится в плакате: под красочным предложением вступать в оборону не наблюдалось адреса. Плюнув на плакат, я пошла брать языка.
В конце улицы на перекрестке, как и положено, дежурил один. Весь в черном, на лице – страшная серая маска, рука заранее на рукояти дубинки… или как эта часть у дубинки называется?.. При одной мысли о том, что с этим существом сейчас придется разговаривать, у меня что-то нехорошо зашевелилось в желудке. Но отступать было некуда – вернее, очень не хотелось – я уверенным шагом направилась к ГОшнику.
- Извините, а где здесь штаб-квартира Гражданской Обороны?
Кислородная маска медленно развернулась ко мне глазными стеклышками, и я как-то сразу вспомнила, что это подлый предатель человечества, а вовсе не добрый дядя милиционер. И преувеличенно бодро добавила, так и не вспомнив, из какого фильма фраза:
- Я хочу записаться добровольцем.
Кажется, мужик уронил челюсть, но из-за маски сложно было сказать наверняка. Представляю, что он видел: на него подслеповато щурилась интеллигентного вида девушка в гражданской робе. Знание восточных единоборств ведь на лбу не написано…
И тут тип развернулся и быстро направился куда-то в сторону, цепко ухватив меня за руку – настолько неожиданно, что я чуть не начала вырываться. А это, учитывая знание пресловутых единоборств, могло закончиться грустно.
Куда мы идем? У меня было два варианта – в тюрьму или в штаб-квартиру, а уточнять было как-то неловко: я только прибавила шагу, подстраиваясь к быстрой походке ГОшника. Дойдем, там посмотрим.
Как вспоминаю и пытаюсь проанализировать эту цену – страшно становится. Вот она, женская логика во всей красе.
Но шли мы вовсе не в тюрьму: ГОшник свернул в ближайший дворик, остановился, огляделся по сторонам в поисках свидетелей и стянул маску. Я даже удивилась: как-то подсознательно кажется, что под этой серой резиной не может находится нормальное человеческое лицо… а тут – физиономия как физиономия. Несколько небритая, с мешками под глазами. И цвет лица нездоровый.
Воспроизвожу диалог.
- Зачем тебе добровольцем в ГО, девочка? – спросил тип устало.
- Чтобы больше есть и меньше общаться с родными. И охранять покой города, - отчеканила я. Это уже собеседование? Мужик выглядел так, словно… словно пытался разубедить десятого по счету несмышленыша в съедобности средства для мытья посуды.
- Оно того не стоит. В Обороне не работают, туда уходят, понимаешь? И обратной дороги уже нет. Это барьер между человечеством… Эх, - он махнул рукой, наткнувшись на мой непонимающий взгляд. Вселенская усталость в глазах медленно сменялась банальным раздражением.
Он меня что, отговаривает? Гнусный предатель человечества?!
А не пошел бы он…
Я вдруг резко перестала бояться:
- Вот мне и нужно уйти. Так где ваш штаб?
- Штаб, значит? – как-то вдруг усмехнулся ГОшник, - Еще одна повстанка? Есть уже у нас ваши агенты…
- От повстанца слышу! – непритворно оскорбилась я, вспомнив родителей с их компанией, - Так вы мне скажете адрес? Или идти искать самой?
Тип неопределенно хмыкнул, натягивая маску обратно.
- А ты неплохо впишешься в команду… Ладно. Спросишь Сержа, с ним и поговоришь. Записывай адрес…
…На редкость бредовый получился диалог. Так я познакомилась с Кешей.
09-08-2006 
